- Ты перепробовал кажется, все возможные экстремальные виды, начиная от горных лыж и заканчивая виндерфингом и спелеологией… Но в результате остановился на парапланерном спорте.
- В 2002 году мы с женой возвращались из Линево, где я прыгал с парашютом. Мы проезжали мимо Ини, когда заметили в небе яркий силуэт, издали похожий на огромную птицу. Нам захотелось выяснить, что это за… яркая тряпка такая летает. Довольно быстро мы нашли стартовую площадку, откуда осуществлялись полеты. «Тряпка» оказалась парапланом. Я был настолько впечатлен увиденным, что уговорил запустить меня в небо – без какого-либо обучения, инструктажа. Мой первый полет был вполне экстремальным - я попал в шквальный ветер, меня чуть на деревья не одело. Так начался мой путь в воздух, который очень быстро затмил для меня весь предыдущий экстремальный опыт.
- Сейчас парапланеризм для тебя – основной вид деятельности.
- Так сложилось, я специально не планировал. Исторически моя предпринимательская деятельность была связана с недвижимостью, в нулевых годах я возглавлял Ассоциацию риэлторов, параллельно в 2004 году создал школу по парапланерному спорту. Тогда для меня экстремальный спорт был… отдушиной. Нахватавшись в рыночных отношениях негатива, я пользовался любой возможностью, чтобы снова оказаться в этой звенящей небесной тишине, ощутить в полете состояние полной свободы, которое в обычной жизни недоступно. Во время спада 2009 года рынок недвижимости сильно пострадал, и все мои бизнесы закончились. Остался парапланерный спорт.
- Сейчас, получается, это твой единственный бизнес?
- Это хобби, на которое можно с трудом прожить.
- В декабре прошлого года суд вынес решение в твою пользу, разрешив летать над Новосибирской областью. Это – та самая окончательная бумага, которая обеспечивает возможность спокойно работать?
- Бумага не окончательная, и ничего не закончилось, все мои судебные разбирательства в самом разгаре. 26 июня исполнится аккурат год моих разборок с новосибирской прокуратурой. Всего в отношении меня прокуратурой было подано пять исков. По двум из них суды вынесли решения в мою пользу, это иски о возможности заниматься коммерческой деятельностью и страховке.
- В 2010 году принято постановление правительства, упрощающее порядок для ультрамалой авиации – воздушных судов до 115 кг.
- Да, тогда правительство попыталось привести российские нормы в какое-то соответствие с международной практикой: так, нам разрешили летать в так называемой зоне «G» без дорогостоящих процедур - регистрации, пилотского удостоверения, сертификата летной годности и так далее. Шесть лет мы летали совершенно, как нам казалось, легально. Но вдруг новосибирская прокуратура изменила свое мнение. В доказательство своей правоты прокурор решился на … ...., я бы так определил действия.
- Хотелось бы поподробнее.
- Прокуроры приехали к нам на бердскую площадку, зафиксировали на фото и видео факт полетов, составили протокол. В протоколе, который я подписал на месте, время наших полетов было указано верно – с 12.30 до 12.39, а в том протоколе, который я подписал на следующий день в прокуратуре время полетов стоит другое – с 12.30 до 14.30. А в тот день с 13.30 небо было закрыто для полетов в связи с Днем Города. И именно на основании вот этого второго, неверного протокола и был подготовлен судебный иск. Районный суд удовлетворил его и назначил мне штраф в 30 тысяч рублей. Мы попытались обжаловать иск в арбитраже, в апелляционном суде, но слушания проводились в заочной форме, нам даже не дали возможности представить аргументы. Решения судов были не в нашу пользу. Как законопослушный гражданин я уплатил назначенный штраф, но при этом, считаю, что правда на моей стороне.
- По большому счету дело ведь не в отдельно взятом прокуроре. Ему задачу поставили, он выполняет. Дело в системе, а она осталась прежней. Наша судебная система по сути остается карательным органом, более 90% приговоров, которые выносят суды – обвинительные.
В отношении парапланеристов последние годы ведется.. кампания, иначе не скажешь. Так, к нам начали применять уже не административную, а уголовную 238 статью УК РФ об оказании услуг ненадлежащего качества. Логика прокуроров в том, что если мы клиента поднимаем над землей, значит, теоретически он может упасть, а значит, услуга опасна. И это при том, что у меня за все годы ни одного случая травмы. Дети, инвалиды -колясочники, онкобольные детишки в состоянии ремиссии спокойно летают у меня в тандемах, за все годы со мной поднялись в небо несколько тысяч человек - и я хожу под уголовной статьей.
- Как обстоит дело в соседних регионах?
- Ситуация Новосибирска не уникальна. Так, недавно в Екатеринбурге предъявили обвинение по 238 статье УК РФ Кириллу Якимову, чемпиону мира на мотопарапланах. Его поймали на озере в центре города на озере, где они много лет летали..
- А там можно летать?
- Нельзя, Это зона «С», но Якимову вменили не нарушение правил воздушного законодательства, которое он допустил, наказание за которое составляет штраф в 3 – 5 тысяч рублей, а уголовную статью. Неделю назад Леонид Кулеш, чемпион страны по выполнению воздушных петель получил обвинительный приговор за то, что покатал на своем самолете человека, плата составила две тысячи рублей. Кулеш в Чите - очень известный человек, он автор герба города, знает все местное руководство, проводит городские авиашоу, но это не помогло ему.
Известной спортсменке Нине Коротиной запретили обучать людей без лицензии, а такой лицензии в природе не существует. И минобразования, и Росавиация подтвердили, что данный вид деятельности не требует лицензирования. Но прокуратура подала иск, и суды вынесли решения в соответствии с тем, как видит дело прокуратура. Нашему Яшанину, бывшему военному летчику, запретили полеты без лицензии пилота. Он уже третий самолет собрал. Получение лицензии обойдется в сумму около 400 тыс рублей, и в этой жизни таких денег у него точно не будет. При этом он всю жизнь летает, у него двадцать тысяч часов налета, а сейчас прокуратура требует пройти заново все обучение, как новичку, и соответственно оплатить полную стоимость.
- А на какую сумму тебе выписали штрафов тебе?
- На 270 тысяч.
- Ты оформлен как индивидуальный предприниматель, и значит, по всем своим долгам, в том числе и по штрафам отвечаешь всем своим имуществом.
- Да, я понимаю и отдаю себе отчет, что нахожусь под финансовыми, административными и уголовными рисками. Но.. знаешь, пролетав около 15 лет, начинаешь по другому смотреть на вещи. Воздух бывает очень жесткий, и ты - либо принимаешь эти риски и летишь, либо - не принимаешь и сидишь на земле. В отношении полетов я принимаю все риски. И точно также принимаю на себя все риски, связанные с российской карательной системой.
- Но ты ведь не просто принимаешь риски, ты ищешь способы противодействия. Самый очевидный - объединиться в организацию, так, чтобы действовать общим фронтом.
- Этой зимой мы создали ассоциацию по сверхлегкой авиации, и я являюсь одним из участников – учредителей, также руковожу комитетом по парапланам. Теперь мы легальная общественная организация. Зимой мы подготовили письмо на имя президента России Владимира Путина, под ним подписалось около 1200 пилотов разных статусов, от пилотов малой авиации и заканчивая руководителями аэропортов. Мы отправили письмо президенту, оно было услышано, также мы направили письмо в Государственную Думу. Несколько депутатов Госдумы обещались помощь. На официальном сайте опубликованы для обсуждения возможные поправки для в Воздушных кодекс. Срок окончания этой работы обозначен декабрь 2018 года. То есть нам надо два года продержаться.
