Интервью с координатором поискового отряда «Лиза Алерт» в Новосибирске
Координатор поискового отряда «Лиза Алерт» в Новосибирске Николай Шишкин рассказал о том, как работают волонтеры, где стоит искать «потеряшек» и почему время — это главный враг «поисковиков».
— Расскажите немного о себе. Как и почему вы решили заняться волонтерством в отряде «Лизы Алерт»?
— Не было какой-то конкретной причины. Я люблю экстремальный автотуризм, у меня подготовленный внедорожник. Долгое время я катался на нем по разным местам, где сложно проехать на обычных машинах: и в нашей области и в соседних, и даже за полярный круг однажды заехал. А потом подумал, что в свое удовольствие ездить — это хорошо, но, если бы еще польза от этого была... Стал присматриваться к разным вариантам. И услышал по радио о существовании поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт». Поинтересовался, есть ли такой в Новосибирске. Оказалось, что есть. Я пришел сюда и понял: это то, что мне интересно. Так постепенно осел и в итоге стал координатором
— О результатах вашей работы знают многие, а вот о процессе — почти никто. Вы можете описать, как именно вы ищете пропавших людей?
— Сначала поступает заявка на горячую линию: 8 (800) 700-54-52 (это бесплатный федеральный номер). Оператор горячей линии принимает звонок в любом регионе, потому что у нас нет единого колл-центра: просто ведется переадресация на обычные телефоны. Затем уже оператор передает звонок в необходимый регион.
Дальше в дело вступают «инфорги» — информационные организаторы поиска. Они звонят заявителю, уточняют детали и обстоятельства, особенности случая. Запрашивают фотографию. Готовится ориентировка, делается звонок в полицию.
Дело в том, что мы начинаем поиск только если есть заявление в полицию. Это своеобразная страховка для нас, чтобы не пришлось искать должников, которые скрываются от кредиторов или помогать женам, которые пытаются уличить мужа в неверности. Мы хотим быть уверены, что человек действительно пропал.
Если заявления в полицию еще нет, то мы помогаем его составить. Почему-то многие считают, что обращаться в правоохранительные органы можно только в случае, если прошло трое суток. Но это не так! Это миф, с которым мы устали бороться. За ним нет никаких реальных оснований. Писать заявление можно сразу!
— Что вы делаете потом?
— Дальше принимается решение: будет или не будет активный выезд. Если это поиск ребенка или пожилого человека, и прошло мало времени с момента пропажи, то практически всегда мы выезжаем на место.
Назначается координатор, который уже непосредственно выезжает на место и ставит задачу «поисковикам» в зависимости от информации, которую удалось собрать.
Но именно то, что делается перед этим — очень важно. Это та часть айсберга, которая не видна: огромная работа, которую делают инфорги дома за компьютером или с телефоном.
Каждый тип поиска имеет свои особенности. Если это поиск бабушки и дедушки, у которых возрастные изменения, например, болезнь Альцгеймера или деменция, то там одна ситуация. Если это поиск «бегунков» (подростков, которые сбегают из дома) — там другая стратегия.
Например, мы уже знаем, что, если это бабушка-дедушка, то он может не помнить, где живет сейчас, но замечательно помнит, где жил 30-40 лет назад. И человек приходит туда, потому что считает, что сейчас то время. У нас неоднократно были такие случаи. Поэтому мы специально отправляем экипажи по старому месту жительства, по старому месту работы.
Интересные ситуации бывают. Например, человек в 80-х годах жил в Томске на ул. Пушкина. Мы посылаем экипаж в Новосибирск на улицу Пушкина, и находим его там. То есть он просто ходит и спрашивает: «Как пройти на ул. Пушкина?». И выходит туда.
Если это поиск ребенка-подростка — лет 13—14 — мы знаем, что таких детей тянет в крупные торговые центры, на фудкорты. Там можно попросить кого-нибудь купить поесть, можно погреться или даже стащить что-то. Поэтому одна из задач при поиске «бегунков» — это патрулирование фудкортов.
— А если ребенок совсем маленький?
— Что касается маленьких деток, то на такие случаи люди гораздо активнее реагируют.
В этом году была ситуация, когда мама оставила ребенка в машине на детском кресле, и ненадолго вышла в магазин. Возвращается, а ребенка нет. Он просто отстегнул себя от кресла, открыл машину и ушел гулять. А малышу всего 2,5 года. Но, как мы потом узнали, его мужчины прям за шиворот около дороги схватили и отвезли в отделение полиции. Мама прибежала, а ребенок уже там.
Но бывает, что дети теряются в природной среде: и это очень тяжелые случаи. Если родители летом отвезли ребенка на отдых в лес, там отвлеклись и он ушел, найти его потом очень сложно — много особенностей. Например, у нас есть такой тип работы в лесу, как «работа на отклик». Лес делится на квадраты: 500 на 500 метров. Группы по два человека встают по линиям и через каждые 70 метров кричат: слушают отклик. Это очень эффективно, если человек пропал недавно и мы еще можем предполагать, что он в сознании. Однако, из опыта мы знаем, что «кричать» ребенка в лесу должна женщина. Инстинктивно к женскому голосу больше доверия. А мужского малыш может просто испугаться, не ответит, и в итоге спрячется еще сильнее.
Это же касается и некоторых случаев с пожилыми. У нас была ситуация: искали бабушку с болезнью Альцгеймера в лесу под деревней Усть-Тула в Болотнинском районе. И тогда мы выяснили, что пожилых в лесу тоже должна кричать женщина. Нас было в том поиске очень мало: всего 5 человек на огромной территории. Мы «кричали» тремя группами: в двух были женщины, а в третьей - нет. Но там был сын «потеряшки», он кричал: «мама, мама». Потом, когда мы ее нашли на следующий день, спросили: «А вы слышали, что вас кричали?». Она ответила: «Я слышала, что кто-то кричал. Но мало ли какие там мужики пьяные орут? Я не ответила».
Тут сложность в том, что пожилые люди, особенно с Альцгеймером, не осознают опасности. У нас был случай, когда пропала бабушка в Караканском бору. Ее больше суток искали. А когда нашли и спросили, где она ночевала, то она ответила: дома в кровати спала. То есть вообще не поняла, в какой ситуации оказалась.
Так что у каждого случая своя специфика.
Время — главный враг «поисковика». Оно всегда играет против.
— Вы говорили, что на поиск пропавших детей люди хорошо откликаются. А как бы вы в целом оценили Новосибирск — это неравнодушный и отзывчивый город или, наоборот, холодный и безразличный?
— Такую оценку дать сложно, но любой отклик для нас очень важен. Как правило, если пропадает ребенок и мы кидаем «клич», то на поиск всегда приезжает много людей.
СМИ тоже хорошо помогают. Лет 5-7 назад было сложно: ситуация, когда пропадает человек, даже ребенок, не являлась информационным поводом. СМИ могли об этом вообще не написать. Сейчас же практически каждый наш поиск освещается и крупными новостными порталами и печатными изданиями. И это очень сильно помогает: много свидетельств, которые приходят на горячую линию, появляются как раз после того, как человек увидел информацию в СМИ. А инфорги ведут мониторинг комментариев к новостям и социальных сетей. Оттуда тоже берутся свидетельства, которые мы прорабатываем.
— Такая работа эффективна?
—Мониторинг ресурсов интернета является неотъемлемой и очень важной частью поисковой работы. У нас в городе есть несколько ресурсов, где публикуется информация об авариях и чрезвычайных происшествиях. И если мы получаем сведения о том, что пропал молодой человек, особенно если он уехал на машине, то инфорги обязательно ищут ДТП и другие происшествия. Неоднократно были ситуации, когда люди находились вообще без выезда, только через мониторинг новостных порталов и пабликов.
— В новом фильме «Нелюбовь» Андрея Звягинцева, кстати, выходца из Новосибирска, подробно показана работа поискового отряда. Насколько правильно она изображена?
— Да, я смотрел этот фильм и на встречу с режиссером ходил. Кино снималось с привлечением техники нашего московского отряда: использовался штабной автомобиль. И, на самом деле, там показано всё почти с документальной точностью. Часть фильма, где отражена работа отряда, показывает всё так, как оно и есть. В нескольких моментах присутствуют неточности, но в целом всё очень близко к реальности.
— Расскажите немного о вашем взаимодействии с полицией и другими государственными структурами. Удалось ли наладить эффективное сотрудничество?
— По городским поискам мы работаем в контакте с полицией, чтобы скоординировать действия, особенно если в случае есть криминальная составляющая.Обязательно связываемся с оперативным сотрудником в ведении которого находится это дело — это правило.
Нашему отряду в Новосибирске пять лет, и за это время удалось выстроить плотное взаимодействие с полицией. Бывает, они и сами оставляют нам заявки, обращаясь на горячую линию.
Конечно, случаются ситуации, когда во взаимодействии возникают какие-то сложности. Но у меня есть телефон прямого начальника полиции по области, в подчинении которого находятся опера, работающие по розыску без вести пропавших, и при необходимости мы с ним связываемся: он помогает решить возникшую проблему.
А в лесных поисках мы плотно сотрудничаем с МЧС и аварийно-спасательными службами.
— Есть ли что-то, что хотелось бы изменить в законодательстве, чтобы сделать вашу работу более эффективной?
— Сейчас решается вопрос, который поднял председатель нашего отряда в Москве Григорий Сергеев на встрече с Президентом России. Необходимо изменить законодательство, чтобы позволить нам определять местонахождение человека по мобильному телефону. Технически никаких проблем нет: любой сотовый оператор может с очень большой точностью определить местонахождение сотового аппарата. Но остаются сложности юридического характера. Сейчас, если требуется узнать местонахождение телефона, сотрудник РУВД должен обратиться к начальнику РУВД, а тот - написать документ, с которым сотрудник пойдет в суд. И только суд решает — дать указания сотовым операторам открыть эту информацию или не давать. На моей памяти был случай, когда суд отказался открыть местонахождение потерявшегося человека, ссылаясь на то, что он мог уйти по собственному желанию. В итоге ту бабушку нашли только через пол-года погибшей в лесу.
Сейчас Владимир Владимирович Путин дал указания ускорить процесс и изменения в законодательство уже вносятся. Теперь сотовые операторы обязаны будут выдавать эту информацию полиции. И мы, работая в контакте с правоохранительными органами, тоже сможем ее использовать для определения местонахождения пропавшего. Изменений мы ждем уже буквально в ближайшие месяцы.
— Растет ли количество добровольцев поискового отряда в Новосибирске?
— Актив в Новосибирске — те, кто выезжает на все поиски — это порядка 30-35 человек. Если пропал ребенок, то мы можем собрать и 200 и 300 человек.
В 2017 году у нас был большой приток новичков. Мы ведем плотную работу с новыми волонтерами в отряде.
— Если человек хочет присоединиться к вашему отряду, что ему необходимо сделать? Нужно ли соответствовать каким-то конкретным критериям или вы принимаете всех желающих?
— Помочь может каждый. Единственное, нужно, чтобы человеку было 18 лет. А в остальном ограничений нет. Не обязательно обладать исключительным здоровьем, физической формой... У нас в отряде есть люди на инвалидной коляске. Это инфорги, которые делают огромную работу и находят людей вообще не выходя из дома. Ведь для этого не обязательно идти в лес. Большая часть работы выполняется именно так.
На самом деле, каждый может найти сферу, в которой сможет приложить свои желания, умения и силы. У нас проходят обучающие мероприятия. Буквально в прошедшую субботу прошла лекция по обучению инфоргов. В следующее воскресенье будет по радиосвязи при проведении поисково-спасательных работ. Еще через неделю — по лесному поиску. Дальше — по работе с компасами, с навигаторами, с картами: как правильно читать карту, как правильно делать карту. Ведь у нас в отряде есть и картографы, которые на каждый лесной поиск готовят карты по нашим стандартам. И этому тоже мы можем научить.
Каждую зиму, когда у нас заканчивается сезон лесных поисков (зимой в лесу грибов немножко меньше становится, поэтому люди теряются там реже) мы начинаем сезон обучения. Все постепенно. Каждый новичок сначала ходит на поиски в составе группы со старшим во главе:присматривается, работает, обучается. А через несколько поисков, когда наберется опыта, уже и сам может стать старшим в группе.
— А если человек все-таки не готов работать в отряде, но очень хочет помочь вам?
— Нам требуются не только люди. Нам необходимы еще и ресурсы, оборудование. У нас нет ни счетов, ни виртуальных кошельков — помочь нам деньгами нельзя. Но зато есть перечень оборудования, которое нам нужно. Там всё: начиная от обычного скотча и заканчивая навигаторами, радиостанциями, квадрокоптерами... Если есть желание помочь, то можно подарить нам что-то из этого списка. Он опубликован на наших ресурсах.
И я еще раз скажу: возможность помочь есть всегда. Для каждого человека можно найти ту сферу деятельности, где он может себя проявить. Есть задачи, которые требуют вообще всего 15 минут времени. Поэтому, если есть желание, то звоните на телефон нашей горячей линии, мы с вами свяжемся и найдем вариант взаимодействия.
— В завершении дайте, пожалуйста, краткие рекомендации нашим читателям: когда надо начинать бить тревогу, и что именно делать, если близкий человек пропал?
— Начинать бить тревогу нужно сразу. Точно не надо ждать никаких трех суток! А в остальном в зависимости от ситуации. Одно дело, если пропадает молодой здоровый крепкий мужчина. И другое — если это ребенок или пожилой человек.
Я всегда говорю: если вы знаете, что ваша бабушка приходит всегда в шесть часов вечера, включает телевизор и смотрит любимый сериал, а времени уже десять часов, а бабушки всё нет, то это уже сигнал: нужнобить тревогу.
Время — это на самом деле главный враг при поисковых мероприятиях. Оно всегда играет против.
Поэтому, если вы выяснили, что человека нет у знакомых, где он мог бы находиться, или еще в каких-то местах, где он мог быть, то это уже сигнал. Дальше не останавливаясь надо идти в полицию, писать заявление, а затем сразу звонить на телефон нашей горячей линии.
У нас есть статистика, которая говорит: если заявление было подано в первые сутки, то вероятность благополучного исхода стремится к 100%. Если же поиск объявлен на следующий день или позже, то идет резкое снижение результативности работы. Поэтому всегда нужно начинать поисковые мероприятия сразу же, как только вы понимаете, что человек пропал. Пусть вы потом заберете заявление из полиции — это все решаемо. Но в данном случае лучше «перебдеть». И даже если вдруг полиция по каким-то причинам отказывается принимать заявление сразу, вы можете связаться с нами, и мы решим этот вопрос.
Если же пропал ребенок, то надо вообще действовать мгновенно. Когда мы знаем, что потерялся ребенок, то мы начинаем действовать даже без обращения в полицию, работая в этом направлении параллельно. Потому что в таких случаях нельзя терять и минуты. Это как раз то, что обязательно нужно помнить каждому. И тогда вероятность того, что мы услышим заветное «Найден! Жив!» будет гораздо выше.
Марина Вдовик
Нужды Новосибирского отряда:
- GPS-навигаторы Garmin Dakota 20, Garmin Etrex 20x, Garmin Oregon 650, Garmin Oregon 600 — 12 шт.
- Принтер лазерный цветной — 1шт.
- Картриджи для принтера — 2 комплекта
- Жилеты светоотражающие — 26 шт.
- Фонарь "EagleTac T200C2" — 24 шт.
- Радиостанция Yaesu FT-8800R (Yaesu FT-8900) или аналог с автомобильной антенной на магнитном основании — 1 шт.
- Бензин или карточки на заправку — 200 литров в месяц
- Радиоретранслятор "BF-3000" или аналог — 1 шт.
- Антенна Diamond X50 или аналог — 2 шт.
- Квадрокоптер с тепловизором "DS 700 THOR IR" или аналог — 1 шт.
- Бумага белая А4 для печати ориентировок — 1500 листов в месяц
- Аварийная осветительная установка типа "световая башня" либо "световой зонтик" 1-2кВт
- Скотч широкий — 30 рулонов в месяц
Телефон для связи: 8-800-700-54-52
